Дети единого Солнца

фрагмент из рукописей

Иллюстрация Любови Лазаревой

Красота — многоразлична, и она же — едина…

Знакома ли тебе сказочная прелесть ночных садов, где невесомое серебристое кружево колеблется под тихий лепет листов, а яблоки мягко стучат об землю, очарованные звездопадом? — Я дышал ею.

Знаком мне и зовущий плеск лесного ключа, таящего в себе запахи моря и жгучую ледяную хрустальность.

Вторгался я незваным в поросшие кустарником и сосной предгорья, глядел в созвездия, к которым протягивал последние искорки догорающий костерок; и кто-то шебуршал в траве, кто-то проносился со свистом, едва не касаясь щеки, и кто-то наблюдал с поскрипывающих стволов и ронял сверху сосновую шелуху.

Но иначе жизнь волнуется в степи; звенящее марево плывет над терпкой полынью, диким вереском и яркими шариками кровохлёбки; небо, воздух под небом и травы — всё пронизано единым ненарушаемым пением.

...То был степной холм, просыпающийся после мерцающей тишины последних звёздных часов. Лучи дальнего солнца уже рассвечивали небо, но травы еще молчали в ожидании первых прикосновений. Я сидел, касаясь босыми ступнями продрогшей земли; она была теплее камней, и я слушал её дыхание.

Наконец солнце позолотило верхушки трав, и они тихонько зазвенели, сбрасывая с себя оцепенение. Никогда ещё я так не радовался солнцу и не ловил его всем существом, как тогда вместе с ними.

Потом я уходил вниз, к предутреннему ещё ручью, чтобы напиться, а вернувшись, застал холм поющим. Оживали травинки, прихорашивались лепестки клевера, становясь все ярче и по-степному ароматнее. Прилетел толстый золотистый шмель и начал свой извечный труд рядом с моей ладонью. Казалось, тысячи лет назад прилетал он сюда встречать солнце, пока где-то далеко рождались и умирали государства людей. Я пошевелил пальцами, но шмель не улетал, — степь принимала меня в свой хор, потому что мы вместе дышали солнцем, вместе родились сегодня утром и вместе пели гимн счастью и неиссякающей силе жизни, бьющейся в каждой клеточке этого мира.

— Шмель, — шепнул я ему, — открой мне тайну счастья.

— Это просто, — ответил он, и всё вокруг слушало нас. — Мы — дети одного Солнца.

— Может быть, — согласился я. — А как быть со звёздами?

— Ты не понял, — сказал шмель, продолжая свой спокойный труд. — Мы все дети единого Солнца. Но раз ты любишь звёзды, то знай. Если ты полетишь к звезде, то обретёшь звезду. Если же ты хочешь обрести все звёзды, тебе следует лететь к Солнцу — к Единому Солнцу всех Вселенных.

Больше я не спрашивал его, потому что понял, и тогда я вскочил на ноги и побежал с холма… с тех пор я ещё не знал новых восходов.

— Не знал новых восходов? — переспросил собеседник. — Ты хочешь сказать, что за день пешком одолел путь от твоей степи до наших гор? Может быть, ты умеешь летать?

— Нет. Но Солнце, открытое мне в то утро, не знает заката, — негромко ответил рассказчик.

1998