Пятница, день 4. Когда бензин в дефиците

День был скучный. Купленная книга о кочёвке китов по разным морям почему-то показалась мне нудноватой. Я наделал себе бутербродов и сел к окну.

Рыжая девчонка примостилась на лесенке и болтала ногами. Вокруг неё вертелось несколько мальчишек. Что в ней было особенного? Ничего. Но было видно: она королева. И как некоторые люди такими становятся? Это что-то непостижимое...

Кто-то из Потапенко постучал в дверь.

— Не заперто, — сказал я, не оборачиваясь. Прошумели шаги, и надо мной выросла Юлька. Ботинки был уже здесь и вгрызался в один из моих бутербродов. Я со вздохом отгрёб нетронутые подальше и поглядел на Потапенко.

— Что сидишь с таким унылым видом? — спросила она. — Ворон считаешь? Очки даже нацепил.

— Созерцаю мир, — ответил я. — Хочешь бутерброд?

— А по-моему, ты созерцаешь Надю, — нахально сказала Юля. Я поправил очки и пробормотал, что если Надя входит в картину того мира, который я на данный момент созерцаю, то это ровно ничего не значит. Для пущей убедительности я переместился в угол комнаты и сел там на диван.

— Тебе ведь хочется к ним, — продолжала лезть мне в душу Юля. — Почему не идёшь?

— Потому, что без очков я Надьки от Владьки не отличу, — буркнул я. — А в очках я на отличника похож.

— Надо же! А ты хочешь быть похожим на двоечника?

— Не хочу, просто надо быть как все. Это пусть ваш Антон в разных ботинках бегает.

Заслышав своё имя, мышонок радостно ринулся ко мне, и снова пришлось отцеплять его от уха.

— Наоборот, надо быть самим собой, личностью! — возразила она. — Тогда ты будешь интересен.

— А если я биолог, а хочу подружиться, скажем, с физиком?

— Тогда, — провозгласила Юлька, — подойди к нему и скажи: «Надя! Ты мне нравишься! Давай знакомиться!»

— Крайне мудрое изречение, — охарактеризовал я, краснея. — Мне сразу ответят, что цирк находится в другом квартале, а нервная лечебница — через дорогу и направо.

— Если будешь заикаться, моргать левым глазом и дёргать себя за свитер, туда тебе и дорога, — подтвердила она. — А ты скажи это уверенно! Громко! Как отличник у доски!

— Ага, и будь при галстуке и в костюме, — съязвил я.

Она окинула меня взглядом с головы до ног:

— У тебя есть костюм?.. Так он очень тебе подойдёт.

Заставив меня нарядиться, как конферансье, причесаться и непременно надеть очки, она вынесла приговор:

— Однако, интеллигентный вид! Обворожителен! Надя с лесенки упадёт. А теперь шагом марш во двор.

Я попытался воспротивиться, но Юлька презрительно обвинила меня в трусости. Обвинение было справедливое.

Была не была! Хотел же я учиться проявлять свои таланты в мир? Попробую сделать что-нибудь и посмотрю, что получится! Всё-таки чужой город, не век мне тут вековать. Вдохнув побольше воздуху, я внешне бодро отправился на улицу.

Подойдя к ребятам, я сказал, не найдя ничего лучше:

— Здравствуйте, люди!

— Здравствуй, человек, — ответили они и все с интересом уставились на меня, ожидая продолжения. Надо же было решить, куда меня направлять: в цирк или сумасшедший дом?

— А почему вы не спросите, кто я?

— И кто ты? — поинтересовалась Надя.

— Я — Кузя, — как только мог гордо оповестил я.

— Кузик! Поешь арбузик! — тут же пискнул кто-то.

— Ага, поешь, — ответил я. — Где его взять, этот арбузик? Сейчас в овощных только огурцы сморщенные валяются, как после нашествия Тохтамыша.

Они засмеялись, хотя Тохтамыш был здесь совершенно ни при чём.

— А зачем ты, Кузя, пришёл? — спросил остроносый мальчик.

— Это и есть самое главное, — назидательно заявил я. — Сидел я дома. И тянулись дни мои без божества, без вдохновенья. Вдруг смотрю в окно, а там — Надежда! Настало сердцу пробужденье, передо мной явилась ты. Конечно же, я сразу побежал сюда. И сейчас буду тебе оды петь, только, подожди, придумаю, — я встал в позу и понёс какую-то чушь:

— Когда... э... бензин в дефиците... Сейчас. Прошла любовь, завяли помидоры. Нет, опять не то, сейчас, сейчас... Вот! Как ныне сбирается милая Надя сердца прибивать на ворота. Как вдруг подбегает к ней юный Кузьма и ну шепелявить чего-то...

Они все хохотали на разные лады.

— Мило, мило, — сказала Надя.

Я развёл руками:

— Вокруг тебя столько прекрасных рыцарей! (Обрадованные рыцари заулыбались). Сказал бы я просто, что ты хороший человек, — ты б меня и не заметила. Вот и выделываюсь.

Наверное, со стороны я казался уверенным и нагловатым, но на самом деле готов был в любую секунду свалиться в обмороке.

— Выделываться небезопасно, — заявила Надя. — Вот мы сейчас проверим, как ты бегаешь, здесь все мастера спорта (мастера спорта опять заулыбались). Я сижу здесь. Ты, Кузя, становись у этой скамейки. Ты, Володя, — у той...

Распределив нас, она пояснила:

— По моему сигналу все бегут к лесенке, и победитель получит от меня поцелуй.

С этим дурным экспериментом надо кончать, в ужасе думал я, плетясь к скамейке. В окне я увидел Юльку и незаметно погрозил ей кулаком.

Надя топнула сапожком. Все ринулись к ней. Вдруг меня осенило, как мне не проиграть и не выиграть. Я срочно запнулся о какой-то корешок и с театральными стенаниями поковылял к лестнице. Остроносый Володя уже забрался наверх и требовал награды.

— Какая ещё награда, — отвечала ему Надя, — видишь — человек покалечился. Совести у тебя нет, — она начала спускаться.

Тут, слава Тохтамышу, Великим Ботинкам и всем на свете, во двор из арки вошёл Игорь. Я перед ним выразительно похромал и постонал, тогда он подхватил меня под мышки и оттранспортировал до квартиры — «на излечение».

Там Юля с заговорщическим видом подвела меня к окну, предложив сравнить наши беговые дорожки.

— Зачем? — но я все-таки посмотрел. Моя была ОЧЕВИДНО самой короткой!

Наверное, у меня было очень глупое лицо. Юлька начала хохотать, а за ней и мы с Игорем.

— А что я сделал-то? — спросил я.

— Не знаю, меня же там не было, — улыбнулась Юля. — Возможно, ты больше действовал и думал о них и меньше беспокоился о своей персоне, чем обычно.

— И в этом весь секрет, как стать лидером? — удивлялся я.

— Не знаю, не знаю, — хмыкнула она. — Да, а чего-ты вернулся-то? Иди, лидерствуй дальше. Тебя даже ещё не успели поцеловать!

— Очень надо, — ответил я. — Я вот хочу Игоря послушать, как дела в редакции...

Игорь стал говорить про коррпункты, которые я должен организовать у себя в городе, и разное другое. Слушая его, я думал, что вовсе эта Надя не интересная, а даже довольно глуповатая со своими награждательными поцелуями. И чего мне так хотелось попасть в эту компанию? То ли оттого, что я никогда не был в компании, а со стороны ведь всегда завидно: вон им как весело, а я один. А с чего они веселятся-то? С какого-то «бензина в дефиците». Вот уж радость так радость.

Уже вечером, засыпая и вспоминая события дня, я понял, что, кажется, влюбился. В Юльку, в её Ботинки и во все, что её окружает, включая даже несносного Мишку.

Снилась мне всякая ерунда. Я был Рыцарем Великих Ботинок, совершал подвиги во имя принцессы Юлии и играл с Гоголем в футбол. Выиграть мне мешали неповоротливые латы.

Назад в раздел