3. Олина тайна

Когда я вернулся домой, то меня встречали мама, папа… и Оля. Оказывается, Илья в самом деле осуществил своё обещание и этот глупый кусок передачи показали в моём городе. Я растерялся, когда увидел Олю. Точнее, я бы мог что-нибудь немедленно сообразить, вроде торжественного вручения конфеты, но не захотел. Оля сама поулыбалась и помахала мне рукой. Тогда я поторопился объявить:

— Оля, здравствуй! Как я рад, что ты нашлась. У меня к тебе есть очень секретный разговор. Можно мне напроситься к тебе в гости?

После чего мама с папой забрали мою сумку, а Оля забрала меня, и я пошёл к ней в гости. Она жила в новом месте, совсем рядом с вокзалом. Квартира была такая, знаете, со всякими вышитыми скатертями на столиках и полочках, несовременная, в общем.

— Оля, мой секретный разговор в том, что я ужасно переживал, когда узнал, что тебе подложили кулёк конфет, да ещё ты тем более исчезла, — сказал я.

— Я переехала, — улыбнулась она. — И меня перевели. А уж ты, наверное, напридумал, что я так смертельно разобиделась? И наверное, брожу по тёмным улицам в одиночестве и плачу о нанесённой мне обиде? И конечно же, обожаю тебя до слёз.

— Ага, примерно так, — мне ничего не оставалось, как согласиться.

— Ты мне раньше нравился, когда ты другим был, — отрицательно покачала головой Оля. — Только ты меня никогда не замечал. А потом ты написал свою книжку, её все читали, и я прочитала. Ты в ней написал, что все люди хорошие. После этого мне хотелось подойти к тебе и поговорить про книжку и про жизнь. Но у меня не получалось. Я подойду и вижу, что ты меня по-прежнему не слышишь. Видно, ты это только для гордости написал, и тебе неинтересно было, что я скажу, ты на меня смотрел, как звезда на поклонницу. Я и перестала пытаться. А конфеты были кстати. Я их отдала соседям. У нас были соседи очень бедные, четверо детей, и оборванные такие. Что тебе ещё рассказать?

Я чувствовал себя как из ведра облитый. И честно признался:

— Мне было одиноко, я устал от этого и искал людей, и не знал, как их найти ещё по-другому. Оля, я согласен, что в этом было много ненастоящего. Но я не знаю, а действительно ли лучше жить одиночкой, как ты?

— Обернись и открой второй ящик стола,— ответила она с насмешливой улыбкой.

Я открыл. И оторопел. Пол-ящика занимало множество конвертов. Они прямо так и стояли бочком, и между ними были какие-то указатели.

— Мне подсказал папа,— произнесла Оля, подходя ближе. — Вот знаешь, иногда в журналах «Юный натуралист» или «Юный техник», или «Юный художник», ещё каких-то печатают рисунки, письма или рассказы, которые сочинили дети, подростки. А в редакции ведь остаются все адреса. Если написать в редакцию, сотрудники могут передать письмо, и человек может ответить. Когда я встречаю интересную заметку, я так и делаю. И многие отвечают. А некоторые становятся друзьями. Больше всего писем вот здесь — это Витя. Он самый необыкновенный... Представляешь, я даже не думала, что бывают такие дети, которые чуть ли не с колыбели великими целями задаются. А он такой. Мне он почти каждый день пишет. Вот ему правда больше поговорить не с кем, семья тяжёлая. А вот эти толстые письма — этот мальчик писатель. Мне с ним даже интереснее дружить, чем с вот ещё одним, художником, потому что он как раз рисовать не умеет, а я рисую, и он мне шлёт свои рассказы, а я к ним рисую, и один раз его рассказ вместе с моим рисунком напечатали. Иногда, представляешь, может два письма в день прийти или сразу три. И тогда так хорошо становится. Вот как подумаешь: мир большой, я маленькая, а у меня друзья какие настоящие! Сразу так много сделать хочется, придумать, чтобы в человечестве осталось... Что, удивила? У тебя такое лицо... Подожди, я тебе ещё что покажу, — она вытащила одно из писем Вити. — Вот. Прочитай самое начало. Ничего, ничего, это не секретно. Это тебе для раздумья.

Я осторожно взял листок.

«Здравствуй, дружище Оля. Если бы ты знала, как муторно у меня было сегодня на душе, я тебе чуть попозже ещё расскажу, что тут произошло. Но в общем, я шёл такой убитый, что уже ни на что не надеялся. А тут из ящика прямо в руки прыгает твоё письмо. Да ещё с такими нужными словами, так вовремя... Оля, ты можешь улыбаться, но я просто на колени встал и тебе поклонился. Ты не знаешь, как ты меня сегодня спасла».

Я читал эти слова и думал, что мне такого никто не скажет и не напишет. Я ничего не сделал, чтобы заслужить такие слова. Вот из тех девчонок, которые, я уже говорил, в меня влюбились, одна мне даже письмо сочинила со всякими признаниями — я гордился, радовался чему-то, павлин пышнохвостый... А вот перед этими простыми и потрясающими словами мне стало стыдно всей своей прошлой жизни.

Оля наблюдала, как я на неё смотрю, и трогала свою щеку конвертом. Потом сказала:

— Теперь ты знаешь, где я живу. Приходи ко мне в воскресенье? И приноси в себе что-нибудь ценное. Что сможешь. А я тебя буду ждать. Придёшь?

Всю оставшуюся неделю я искал в себе что-нибудь ценное.

Назад в раздел