Михаил Анчаров. Как птица Гаруда. Книжка, которую читала раз 15, прежде чем она мне понравилась.

РЕЗЮМЕ
Эпиграф от меня - из Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда».
Характерная цитата от автора: «Из дачной уборной выскочил мальчик лет пяти и закричал, на бегу подтягивая штаны: «Генка! Я понял твою мысль! Но не до конца!»

ИСТОРИЯ ЗНАКОМСТВА
Эту книжку неустанно расхваливал и цитировал мой товарищ. Временами я не выдерживала и начинала её читать. И бросала. Потому что слог в книжке был грубый, «с рабочих окраин», а повествование какое-то перепутанное. Но потом товарищ опять расхваливал книгу, и я опять силилась понять, что в ней такого. И раз на пятнадцатый поняла. И с тех пор тоже перечитываю и цитирую.

ОПИСАНИЕ
Сюжет книжки – на протяжении почти века, начиная от времён смерти Льва Толстого и до тысяча девятьсот восьмидесятых годов, главный персонаж Зотов ищет смысл жизни, ответы на мировоззренческие вопросы. Почву для раздумий дают ему исторические события и судьбы нескольких поколений семьи. Глава этой семьи – книжник-офеня из рабочей среды. Дед «не только переплетал старые книги, но и читал их, что ввело его в гордыню, которая и привела его к мысли, что род его не хуже царского».
Произведение с юмором и серьёзностью рисует, как могучая сила жизни прорастает садами сквозь все потери, ошибки и непонимания.

---

ЦИТАТЫ
— Нам известно доподлинно, что ты, Зотов, сектантские книжки хранишь и читаешь, и, значит, расскажи собранию о своей секте: как называется и кто в ней участник.
— Секта моя называется зотовская,— ответствовал дед.— И в ней я да Петька — мой внук. А больше никого не пустим.
В зале даже девчонки-подсобницы захихикали. Председатель Тоша выкатил глаза белые, как у сушеной таранки, и стал колотить по графину.
— Графин пожалей,— сказал дед.— Тебе чего надо?
— Не наш человек,— определил Тоша.— И биография твоя запутана донельзя, и есть данные, что и фамилия твоя не Зотов, а Изотов, короче — выкладывай свою биографию!
— Может быть, не сейчас? — спросил ученый человек.
— А собрание веду я,— сказал Тоша.— Давай, Зотов, всю правду. От рождения.
— Рождение мое покрыто тайной,— сказал дед.
— Как это? — радостно испугался председатель и стал рыться в бумагах.— Какой тайной? В чем тайна? — И запредвкушал, глазами забегал.
— Тайна в том,— сказал дед,— что я мог и не родиться, однако родился.
— Ну дак и я родился,— сказал председатель.
— Ну дак и твое рождение покрыто тайной,— сказал дед.

* * *

- Ему ничего не нужно для себя. Он всегда выдвигает способных людей.
Зотов подумал о людях, которых он выдвигает. Бедные люди! Сапожникова он задвигал. Это успокаивало. Он, похохатывая, рассказывал, нежно подворачивая язык:
- Я ему говорю: Сапожников, вас высмеет любой ученый. Я ему говорю: ваша материя вакуума с абсолютным нулём есть абсолютная глупость.
- Можно вопрос? – не выдержал Зотов.
- Пожалуйста, - он улыбнулся с лаской.
- А в чём движутся материальные частицы?
- В вакууме, проще сказать – в пустоте.
- Значит, есть пространство без материи? – спросил Зотов.
- Начинается… - сказал он и подмигнул окружающим. – Это сложно объяснить. Почитайте популярную литературу… Есть прекрасные брошюры, которые…
- Популярную мне не одолеть, - сказал Зотов. – Так как же, есть пространство без материи или нет?

* * *

А странностей у старинного друга было сколько хочешь, и главная – что он был задумчивый. И его вопросы оглупляли любой ответ. Бывало, спросят его про известного и достигшего человека:
- Да ты знаешь, кто это?
- Кто?
- Чемпион на 50 километров.
- Квадратных? – спросит он.
- Почему квадратных?
- А что он с ими сделал?
- С кем?
- С километрами?
- Пробежал… А ты что думал?
- А я думал, вспахал… или застроил…
И так во всём. Когда ему говорили, что такой-то прыгнул вверх или в длину, он спрашивал: зачем? Когда ему говорили, что такой-то могучим ударом или приёмом положил кого-то, он спрашивал: за что? А когда ему говорили, что такой-то проявил себя настоящим спортсменом и сражался до конца, он спрашивал: за кого?
Он задавал вопросы, на которые ему ни один собеседник не мог ответить. Это было отвратительно.
А когда ему отвечали, что он и есть тот дурак, на вопросы которого сто умников ответить не могут, он спрашивал: почему?
И становилось непонятно – а действительно, почему сто умников не могут ответить на вопросы одного дурака, и становилось страшно, что он вдруг спросит: а что такое умник?
Всё дело в том, что выражение насчёт ста умников и одного дурака подразумевает, что дураку потому бессмысленно отвечать, что он ответов не поймёт.
А этот тип такое производил впечатление, что он ответы поймёт. И это было самое непереносимое.

* * *

От автора.
Когда я был маленьким, я думал, что на земле профессий только две – рабочие и художники. Я потом много чего узнал, но на этот счёт так и не повзрослел.
Часто говорят: я из народа вышел. Ну и что хорошего, что вышел? А ты не выходи. Ту как: любишь – не любишь. И всё видно, как на ромашке.
Я написал про человека, которого люблю.
Надеюсь, это заметно.

---

ИЗДАНИЕ: у меня – Москва, «Советский писатель», 1989. На газетной бумаге, в мягкой обложке, очень зачитанное :). Других не знаю.
О ДРУГИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ АВТОРА (прозаических): читала их в интернете. После прочтения «птицы Гаруды» воспринимаются как подготовительные кусочки. Идеи сходные, но более фрагментарные, и временами грубее. Так что ни одно не захотелось перечитывать. То есть не то чтобы «не советую», но «Как птица Гаруда» – на мой взгляд – лучшее из Анчарова.
Автор рецензии:  Екатерина Грачева