6. ДВУХКАССЕТНИК

— Татка? — спросил тренер. — Тебе не пора?

— Да. Вы уже идёте? Я тоже сейчас пойду.

Тренер чуть наклонился, заглядывая ей в лицо.

— Не люблю этот кабинет, в нём вечно какая-то пыль стоит, — быстро проговорила Татка и принялась тереть глаз. — Не знаю, кто и чем белил потолок, но иногда мелкая извёстка-штукатурка с потолка валится. Проведите ладонью по нескольким партам — на какой-нибудь да поймаете эту белую пыль. А мы тут учимся, поднимешь не вовремя голову — всегда рискуешь что-нибудь в глаз поймать…

— Зачем они приходили сюда?

— Кто? Спрут? Ну, Алекс донёс до меня мысль, что он зол, я ответила, что сожалею, но ничем не могу помочь. Послушайте, а его никак нельзя взять в сборную? Ведь он сильный игрок.

— Если бы он был сильным, он бы победил. Что значит взять в сборную? Кого и почему я должен сдвинуть, если он проиграл? Он не был даже пятым. Здесь совершенно не о чем говорить.

Татка молча собирала тетрадки в сумку.

— Если ты думаешь, что он нужен в команде, обсудите это. Если кто-то вызовется пустить его на своё место, я подумаю.

— А если на моё?

— Почему? — нахмурился тренер. — Что произошло?

— Ничего. Просто мне всё это неприятно.

— Капитан, если ты будешь выделываться — я дисквалифицирую всю команду.

— Поняла. Не буду выделываться, если вы смотрите на это именно так. Всё, я в гардероб за пальто и сапогами, две минуты — и я буду на крыльце.

Некоторое время они шагали молча.

— Давай начистоту. Почему после разговора с Тайгером ты выдвигаешь его вместо себя? Он тебе угрожал или предложил что-то взамен? О чём вы говорили?

— Нет. Не угрожал. Он выплёскивал свои чувства. А я его выслушивала, пока ему не надоело.

— Я говорил вам, что победителю достанется двухкассетник, — сменил тему тренер. — Так вот, я тут решил, что условия изменились. Приз можно получить на выбор. Варианта два: либо двухкассетник, либо набор книг по менеджменту. Магнитофон дорогой, книги примерно на ту же сумму, и, как ты понимаешь, редкие. Так что выбирай. Надеюсь, что лет через десять такие будут продаваться на каждом углу, но пока что они доступны очень узкому кругу.

— Редкие? — задумалась Татка. — Тогда лучше всего, если вы сделаете их как бы библиотечными и станете давать их читать всем своим ученикам, верно? А я же не веду курсов. Мне, получается, не с кем ими делиться…

— Ну ты даёшь, — озадачился тренер. — Во-первых, если я принял решение выделить книги на приз, значит, у меня есть на то основания. Давай уже я сам буду решать, что мне кому давать, а? А во-вторых, не думай, что даже в нашем кружке толпы людей, которые жаждут эти книги прочесть. И у меня самого нет никакого желания делиться ими с первыми встречными и плодить потенциальных конкурентов.

— Понятно. Я вам не конкурент, — засмеялась Татка.

— Конкурент конкуренту рознь. И не все игроки на рынке — конкуренты, есть и союзники… Так что, я так понял, что книги?

— Не знаю, — насупилась Татка. — Просто если они ценные… и редкие… их должен получить достойный. Или тот, кто уже собирается открыть дело…

Тренер молчал.

— А ещё я потому сомневаюсь… — стала оправдываться Татка. — Понимаете, мне очень нужен двухкассетник, если честно.

— Нет проблем, выбирай его. Но не обязательно отвечать сейчас, деловой Ковчег, раз сомневаешься. Скажешь в другой раз. Время подумать есть.

— А вы бы что выбрали на моём месте? — улыбнулась она.

— Я бы выбрал то, что счёл бы оптимальным для себя, — ответил он. — И ещё раз: прекрати думать о других достойных. Решай только за себя. Кстати, а зачем тебе двухкассетник? Он по-настоящему нужен тем, кто постоянно занимается перезаписью кассет — хорошая база для самого первого мелкого бизнеса. А если такой цели нет, однокассетник дешевле. Могу купить его или вовсе плеер и отдать разницу деньгами. Или просто отдать деньги. Хочешь?

— Я пишу рассказы, — стала объяснять Татка. — Хочу стать писателем. Некоторые превращаю в радиоспектакли. Но у меня есть только родительский старый однокассетник. А это значит, что я не могу монтировать записи, если что-то не так, надо возвращаться к нужному месту и переигрывать оттуда поверх старого варианта. Если мне нужна музыка для фона, я должна подыскивать пластинку, а из пластинок в семье есть только эстрада и детские сказки, да и на пластинках трудно точно подобрать место. Если мне нужно говорить разными голосами или добавлять другие эффекты, всё это нужно делать одновременно, без всяких дублей. И не сбивая дыхания. А это трудно. Когда я сажусь делать запись, это выглядит как сумасшедший дом. По всему полу лежат звуковые эффекты, и я привожу их в действие всеми руками и ногами, попутно стараясь в этой беготне озвучивать три-четыре разных голоса и передавать их настроения… Если бы у меня был двухкассетник, всё стало бы гораздо профессиональней. Но он мне никак не светит. Родители точно не купят, хватит с меня и сокровища печатной машинки. Гонорары бывают очень редко, и они мизерные. Однажды у меня была идея нарисовать комикс и послать в американский журнал комиксов, тогда у меня был бы шанс, что для их журнала будет почётно иметь читателя в СССР… то есть в СНГ… и они опубликуют. А в письме упомянуть, что я мечтаю о магнитофоне. Вдруг и подарят, для рекламы, они же богатые. Но это будет выглядеть как попрошайничество… а я ведь буду тогда выступать не от своего лица, но и от лица русских, это нехорошо.

— А если смотреть шире и использовать потенциальные ресурсы, например, привлечь друга с вторым магнитофоном? — предложил тренер.

— Найти друзей труднее, чем завести деньги, — хмыкнула Татка.

— Труднее? В любом случае, учиться нужно и тому, и другому.

— Я люблю говорить то, что думаю. Кому ж это приятно, — усмехнулась Татка.

— С таким качеством жить не очень легко, наверное.

— Наверное, но ведь жить легко — это не цель, верно? И уж во всяком случае, заводить друзей ради магнитофонов — это разве дружба?

— Согласен. Это не дружба. Это менеджмент, которому ты хочешь учиться. Словом, умение быть лояльной, где это нужно, тебе не помешает. Дальше. С правильным менеджерским подходом писательская профессия может принести вполне хорошие деньги. Чехов зарабатывал на жизнь рассказами, а Дюма зарабатывал намного больше, чем на жизнь. Сначала делаешь фирменное имя, а после этого начинаешь перекладывать проработку мелких деталей помощникам. Как у великих художников подмастерье прорисовывал фон или фрагмент картины… Кое-что о писательском бизнесе можно понять из книги Джека Лондона «Мартин Иден».

— Извините… «Мартина Идена» я очень люблю. И не думаю, что буду делать бизнес на книгах, — перебила Татка.

— Почему? Не веришь, что это возможно?

— Нельзя служить двум господам, — покачала головой Татка. — Не-ет, книги должны быть свободны, как ветер, и подчиняться только своему создателю. Вспомните историю «Эфемериды»! Я не собираюсь прятать написанное, как Бриссенден, но вспомните, как Мартин радовался, что Бриссенден умер, не увидев, что сотворили коммерсанты с его трудом. Вот и мне не надо такого счастья. Продавать книги — это естественно, но вот зарабатывать на жизнь и на издание книг я буду чем угодно другим.

— Ну что ж… Мне нравится твой настрой. Вижу, ты не так уж плохо представляешь, зачем живёшь.

— Да уж за четырнадцать-то лет было время подумать, — удивилась Татка. — Да, я люблю узнавать о том, как добивались своих задач творческие люди. Но читать, думать и планировать — одно, а строить — это слегка потруднее…

— Татка, объясни, почему ты хочешь выдвинуть в капитаны Мишу?

— Я уже объяснила. По части насилия я пас, а ваш базар — это упражнение в насилии. Кроме того, как мы будем выглядеть на соревнованиях? Дама и её кавалеры? Думаете, мужики себя превосходно чувствуют у женщины в подчинении, да ещё прилюдно?

— Я спросил, почему именно его? Ты с ним дружишь, он тебе нравится?

— Он? Да ни капли! Нет, не то что бы я плохо к нему относилась, но он гордый и надменный. Этакий босс. Мне такие не по душе. Но ему лучше дать побыть боссом, чтоб он не превратился в мину замедленного действия. Это едва ли не важнее, а не то, что он выиграл в галстуки.

— Татка, не всякий, кто выглядит, как босс, и хочет быть боссом, способен им быть. Я убеждён, что ты должна взять команду в свои руки.

— А мне вообще кажется, что вместо меня надо поставить Тайгера, и тогда из них получится крепкая жёсткая команда с единым настроением. Но вы сказали, что это невозможно, поэтому на безрыбье с учётом всего состава я выдвигаю Мишу. Кроме прочего, моя сильная сторона — понимание психологии процесса. Я пред­угадывала решения ребят по их лицам, потому что давно обдумала их характеры. Стили ведущих игроков за псевдонимами не спрячешь. А на соревнованиях будут незнакомые группы и один раунд. Не буду же я ради соревнований шпионить за вами, где вы преподаёте, а потом составлять досье на всех учеников?!

— О, а почему бы нет? — заинтересовался тренер. — Никогда не говорил, что другие группы — тайна. Пожалуйста, по за­просу предоставлю координаты всех участников финальных соревнований, причём с удовольствием… Другое дело, что никто об этом не спрашивал, из всех только ты берёшь во внимание этот интересный пласт.

— С «Деловыми людьми» я могла бы выиграть, — понурилась Татка. — А с этими парнями мы ни капли не команда. Я для них никто. В классе я не котируюсь, потому что я не миленькая, не скромненькая, юбочек-туфелек-локонов не ношу. Да и не в этом дело. Согнать за один стол лучших — это не значит создать хорошую команду. Хорошая команда та, которая дружная. Сплотить этих парней, которые и между собой силой меряются, и на меня как на помеху смотрят, мне не по зубам.

— Настоящий менеджер должен уметь сплотить любую команду, —постановил тренер.

— Настоящий менеджер ещё на берегу подберёт оптимальную команду, благо недостатка в выборе нет, — возразила Татка. — Главная сила команды не в силе, а в созвучии. Представьте, что детей не в пионерский лагерь отправляют, а в три разных, по увлечениям: один лагерь — спортивный, другой — научный, археологи там или астрономы, третий — художественный. И тогда вместо споров о том, кто ещё не проснулся и можно ли купаться, дети сами будут подскакивать и бежать в свои обожаемые кружки. А вместе сводить их на фестивалях каких-нибудь… это я к слову. Я к тому клоню, что если волка ноги кормят, то у человека есть голова для выбора...

— Но у тебя нет выбора. Все твои выборы уже за спиной. Сейчас ты должна сделать команду из того, что есть!

— Да, верно. Как вы верно говорите, у меня не хватило ума, чтоб подыграть своим девчонкам, а может быть, не только ума, но ещё и чего-то другого, это не в моих привычках — пользоваться привилегиями и лишать всех честного соревнования. И теперь остаётся выбирать из того, что есть. Поэтому я и предлагаю поставить Мишу во главе, так как он и прежде капитанил, и в галстуках хорош. И это понятное оправдание, почему именно он среди них троих. Думаю, это оптимальное, что можно сделать с группой, чтоб она хоть как-то держалась. Заметьте, если я возглавлю их и мы не победим, они хором скажут, что это по моей вине, потому что я девчонка. А мы, скорей всего, не победим. И зачем мне такие проблемы без всякой, простите, выгоды и прибыли?

— Не ожидал от тебя такого упадничества. Команду можно натренировать, время ещё есть… Похоже, тебя совсем выбил из колеи конфликт с Тайгером. Ты точно справишься с ним сама? Если тебе нужна помощь, то попроси её.

— Ой, простите, что перебиваю, но вот и мой дом через дорогу, — ответила Татка. — Скажите, а можно мне выбрать магнитофон, а книги быстро-быстро и аккуратно прочесть за одну ночь? Я очень быстро читаю. Это бы мне так помогло!..

Тренер засмеялся:

— Или одну ночь позаписывать радиопередачи, а потом получить книги? Нет. Нельзя. Что-то одно. Это моё условие. Выберешь — скажешь.

— Уу, — сделала горестную мину Татка. — Жалко вам, что ли… А напрокат, за деньги? Сколько это будет стоить?

— Нет, — отрезал тренер. — И не делай детское лицо в разговоре со мной, я уважаю только взрослого собеседника. Книжки мои бесценны, и напрокат я их не даю. Мне во всём важна моя собственная выгода. Так что буду с большим интересом ждать твоего решения. Выбирай то, что важно тебе. И ещё раз подумай о лидерстве. Дело не в соревнованиях, ты должна на всю жизнь понять и запомнить, что никаких других путей просто не существует.

— Неправда, — не согласилась Татка. — Я уважаю ваш опыт, но это — неправда! Я совершенно точно не хочу быть королём. Если я когда и займусь карьерой, предпочту роль ферзя.

— Тогда в любой момент вся твоя жизнь может пойти прахом из-за прихоти короля!

— Это как раз король будет близок к краху, если вздумает пренебречь ферзём, потому что король не может оставить должность, тогда как ферзь может ходить как любая фигура.

— Отставив шахматные образы, ты правда думаешь, что тебе по силам стать королевой при олигархе, причём бессменной? — засмеялся тренер.

— Зачем королевой? Премьер-министром. Или вообще не министром, а верным другом. Думаю, что верными друзьями даже глупцы не разбрасываются… Только олигархи тут ни при чём, короля надо выбирать такого, за которого и вправду не жалко жизнь положить. Кстати, у олигархов вообще с настоящими друзьями не густо, даже когда союзников завались — вам так не кажется?

— С настоящими ни у кого не густо, — то ли согласился, то ли возразил тренер. — Ладно, я понял твою точку зрения. Удачи в поисках короля. До свидания!

Он ушёл в свою сторону, а Татка похромала в свою. Потом боковым зрением увидела, что тренер остановился и смотрит вслед. Что это ещё за кадры из романтичного кинофильма?

Потом до неё дошло. Нога! Тайгер и нога… Татка инсценировала вытряхивание сора из сапога и нарочито бодро поскакала дальше вприпрыжку.

Назад в раздел