5. РАЗБОРКИ

После подсчёта очков в сборную школы вошли капитан «Лексуса» Миша, «итальяно грузино» Лёша и серьёзный замкнутый Артём, про которого говорили, что он тёмная лошадка, потому что он держался обособленно, а все друзья у него были где-то вне класса. Трое самых предприимчивых парней потока и победитель главного конкурса — Татка. Их четверых тренер оставил, распустив остальных учеников.

— Основой междушкольных соревнований будет игра по стратегиям продаж, — объяснял он. — В своей школе вы лидеры, но на чемпионате встретитесь с такими же лидерами. Предусмотрен конкурс капитанов наподобие продажи галстуков. У вашей команды хорошие шансы, так как ваш капитан Ковчег — не только лидер в основном первенстве, но и третий по галстукам. Это говорит о том, что у Ковчега сильно развита воля к личной победе, хотя я ожидал несколько иного расклада…

— Какого иного? — уточнил Артём.

— Ну, насколько мне казалось, Ковчегу очень хотелось иметь в команде Деловую Люду…

— А что Татка могла сделать-то? — удивился Лёша. — Если Люда недобрала очков?

— Будь Люда покупателем, я могла бы продать ей галстуки за один хендрик, — пояснила Татка. — Только ей выпало быть продавцом.

— Ковчег, а тебе знакома деловая ситуация под кодовым названием «дай списать»? — спросил тренер. — И какая-нибудь такая фраза: «Махнёмся, ты мне алгебру, а я тебе английский»? Негласные сделки с конкурентами — ситуация жизненная, однако они возможны лишь при доверии, так как документально их не оформишь. Но ты предпочла использовать капитал своей репутации в ином направлении, и с того момента для тебя сделки на доверии стали недоступны.

— У нас списывание не в моде, — заметил Артём. — Сегодня списал — завтра экзамен не сдал, всё просто.

— Окрестная по части списывания вообще злыдня, — добавил Лёша. — Как она меня на программировании подрезала, век не забуду!

— Как? — поинтересовался тренер.

— На контрольной просил списать, а она не дала. Думаю: ладно-ладно, и так спишу. Я позади сидел. Через плечо поглядываю и переписываю. Она сначала закрывалась плечом, рукой, потом перестала. Ну, думаю, сдалась. Хорошая девочка. Ага, как бы не так! Она знаете что сделала? Она свой листок гармошкой согнула. Ну, чтобы кусок листинга было не видно. Из программы одну запятую выкинь — и всё, уже ничего не работает, а она целых две строки запрятала. Причём строки-то в бейсике нумерованные, я даже и заметил пропуск, но был уверен, что если уж она так написала, то всё правильно! Сижу, переписываю, радуюсь! — Лёша закрыл лицо ладонью и стал смеяться.

— Ну ты даёшь, Окрестная, — сказал Миша. — Подлянство какое!

— А что она, нанималась? — возразил Артём. — Если тебе надо, не даёт один — спроси у другого.

— На программише в нашей группе больше не у кого списывать-то, — сказал Лёша. — Это у вас сам Пуговкин ведёт, а у нас… Ты про Ваньку знаешь историю? Поставила Пуговиха Ваньке пару. Он пошёл Татке жаловаться. Татка с Ванькиным листком отправилась к Пуговихе и объявляет ей: тут, мол, так, а тут эдак, программа правильная. Пуговиха давай возмущаться, а Татка упёрлась рогом, объясняет по новой. Так с третьего захода Пуговиха вынуждена была согласиться. Только поставила четвёрку, сделав вид, что на самом деле ждала, когда Ванька сам начнёт свой вариант отстаивать, мол, минус балл за то, что не сам объяснил.

— Ковчег, а это случайно не тот Ванечка из «Спрута», который твой портрет нарисовал и потом ещё пару раз «мерзкой» тебя окликал? — уточнил тренер. — Нормальным людям списать не даёшь, а за Ванечку сражаться пошла?

— Понимаете, в программе всё чётко: она либо работает, либо не работает. Пуговкин — программист, он сразу это увидит. А в нашей группе ведёт его жена, и бывает такое ощущение, что она сама знает только то, что муж ей в конспекте написал. Ванька отправился за семь вёрст киселя хлебать, не так, как Пуговиха учила, но код-то рабочий! Человек самостоятельно дорогу проложил, задачу выполнил, а ему за это двойку. Где справедливость?

— Другими словами, ты — строгая, но справедливая? — спросил тренер.

— Скорее занудная, но правая, — ответил Лёша и показал Татке язык.

— Хм… Ты хочешь сказать, что правый справедлив не всегда? — заинтересованно уточнил тренер.

— Или что справедливый не всегда прав? — подхватила Татка, которой это понравилось.

— Я хочу сказать, что нет тебе прощенья, — засмеялся Лёша. — Тренер, на неё ругаешься, что она жмотина, а она заявляет, что списывать только дуракам даёт, умные перебьются! И вот что прикажете делать после такого ответа? Только и остаётся, что просить объяснить тему по-человечески, а потом пересдавать.

— Давайте уже по делу, а? — перебила Татка. — У меня вопрос о составе команды. Надеюсь, опыт команды «Деловые люди» подтверждает ту мысль, что при командном соревновании не личность капитана всему голова. Все командные головы в любом случае при команде. Личность капитана важнее в соревновании капитанов. Миша капитаном был, и с галстуками он играет уверенно. Не лучше ли капитаном быть ему? Миша, парни, вы бы согласились с таким раскладом?

— Не понимаю, в чём дело, — удивился тренер. — Ковчег, я считаю, что у тебя вполне достаточно качеств, необходимых капитану.

— Да я боюсь этой вашей игры в галстуки до дрожи в коленях! — воскликнула Татка. — И не представляю, как выйду тягаться с незнакомым парнем. Вы же видели, какие коленца я выкидываю, когда на меня давят! У парней же с детства вечно драки, двое дерутся, третий не мешай, и после драки они вдруг ещё и друзья! А если дерусь я, это значит, что меня до белого каления довели, понимаете? Если этот чужой капитан не доведёт меня до ярости, я буду склонна согласиться с его условиями, а если доведёт, то никому мало не покажется. Для мирного соревнования воль нужен сильный мужчина, понимаете?

— Ковчег, в капитаны вышла ты. Таковы условия игры. Для всех.

— Хорошо, тогда я своей капитанской властью объявляю в своей команде перевыборы капитана. Попрошу команду выдвигать кандидатуры и голосовать.

— По-моему, логика есть, — согласился Артём. — Разгневанная женщина — это что-то невменяемое. А покладистая не победит. Так что я тоже за мужчину в капитанах.

— Я не обязуюсь оказаться самым могучим, но если вы меня выберете, я не буду против, — уведомил Миша.

— Я себя уважать перестану, если сражаться с чужим парнем выпущу девушку, которая этого сама не хочет, — заявил Лёша. — Из всех остальных я бы, наверное, Артёма предпочёл, но это не принципиально.

— Мне тоже не принципиально, — поспешно согласилась Татка. — По-моему, вы все сильные. Просто Миша капитаном уже был, поэтому я про него подумала. Тогда Миша или Артём, да? Парни, сами вы как?

— И как мы должны сами за себя голосовать, да ещё и при чётном количестве голосов? Не мудри, — отозвался Артём. — Ты капитан, твоему кандидату два голоса, значит, в итоге Миша. Всё.

— Я за любого кроме себя, — извиняющимся тоном пробормотала Татка.

— Я уже согласился, — ответил Артём. — Давайте уже ближе к делу и об игре.

— Так. Я ваше голосование не принимаю, — нахмурился тренер. — Ковчег должен сам настроиться на капитанский конкурс. Ты почему такая строптивая, что тебе каждый раз, каждый раз особые правила нужны?

— Какие особые правила? Тренер, да вы сами-то, когда вы где-то капитан и точно знаете, что победу в конкретном деле принесёт другой член команды, всё равно из принципа сами пойдёте? А зачем тогда вообще команда? Каждый на своём месте хорош! Это же очевидно! Почему вы хотите, чтоб я играла против себя самой и против логики? Какой капитан согласится вести команду в невыгодный бой? Какой из него капитан, если он на такое согласится?

— Да кто тогда умеет спорить, если не ты? — привстал и навис над ней тренер. — Прямо сейчас ты что делаешь?

— Дак то с вами! — подскочила и она. — Вы же мне не противник! Вы же за интересную игру! А что интересного в заведомо неравном раунде? Ну выйду я проиграть, и что? Вас же самого потом спросят, по каким это таким причинам вы такую слабачку в капитаны выдвинули! Ладно, хорошо! Вы начальник, вы и правы! Куда прикажете, туда пойду, но я с вами не согласна.

— Тренер, вы просто скажите ей, что всем другим капитанам, которые просили их заменить, вы тоже отказывали, — посоветовал Лёша. — Тогда она тут же согласится, что это справедливо. Против справедливости она бессильна.

— Кстати, у других команд есть девушки в капитанах? — спросил Миша.

— Тата, сейчас не тот момент для спора, сядь, — сказал Артём. — Соревнования не завтра, и время утрясти этот вопрос ещё будет.

— Слушаюсь, так точно, господин генерал, — буркнула Татка.

Где-то с полчаса тренер толковал им о деталях и подробностях будущих соревнований. Потом парни ушли, тренер тоже складывал вещи, а Татка прекрасно знала, что для неё сегодняшняя игра не окончена.

— Что, пойдём домой, капитан? — спросил тренер. — По дороге задашь мне ещё какие-нибудь вопросы...

— Спасибо, — уклонилась она. — Пока я не знаю, что мне спросить.

— А свою сегодняшнюю игру не хочешь обсудить?

— Но я уже всё сказала. Я настойчиво миролюбива, но восставать против попыток меня уничтожить — это инстинкт. И почему-то я не хочу от него отказываться. Вы против?

— Такая игра опасна, — подчеркнул тренер. — В какую тебе сторону?

— По прямой до проспекта. Только я пойду домой примерно в пять. Извините.

— У меня тоже найдутся дела до пяти. Что называется, благодарствую, сегодня ты заставила и меня решать задачи, которые я себе не задавал. Мне это не понравилось.

— Я тоже не хочу вызывающе себя вести. Честно.

— Словом, у нас ещё есть разговор. Загляни в учительскую перед уходом, деловой Ковчег.

— Хорошо. Если получится.

Наивный тренер. Проводить. Вы же не сможете провожать меня каждый день. Нет уж, если в такой ситуации позволить себя проводить, это будет демонстрацией собственной трусости. Оттянутое время превратится в бесконечную пытку. В постоянные мысли о том, насколько долго и тщательно Тайгер будет вынашивать свои планы мести. Нет уж, тренер. Некоторые вещи надо решать в срок, так же, как в игре на пятьдесят первой секунде ты уже упустил свой шанс...

Но что дальше? Выйти из школы? Идти навстречу ожидающим? Но ожидающий может молча стоять и ждать, пока ты пройдёшь мимо него, открывая спину. К угрозе нельзя поворачиваться спиной. Стоять столбом или пятиться — тоже плохие варианты. Нападать первой — тем более. Нет, всё это невыгодно.

«Я не пойду к тебе навстречу, Алекс Тайгер.

Если я нужна тебе, приходи сам.

Сам переживай в своих ожиданиях и решениях. А я сегодня никуда не спешу».

Татка достала историю, пыталась написать задание — тезисы к параграфу. Сбивалась, конечно, чертила на листке густо заштрихованные фигурки.

Но вот, наконец, в коридоре — шаги.

Спрут в полном составе вдвинулся в кабинет — по центру голова, по бокам щупальца.

Татка бегло взглянула на пришельца, возвратилась к учебнику и конспекту. Вот они уже стоят кругом. Молчат.

— Что-то нужно от меня? — обыкновенно-дружески спросила Татка, приподнимая голову.

— …! — взбешённо выплеснул Алекс непечатное.

Татка после паузы произнесла:

— Я должна ответить — «приятно познакомиться», что ли? Может быть, ближе к делу?

Из-за парты она не поднималась, так что Алекс повторил ругательство и со всех своих эмоций засандалил — точнее сказать, засапожил — носком обуви по ноге Татки чуть ниже колена. Больно, конечно, но на смертельную битву не тянет.

— А если по-русски? — спросила она, не изменив позы. — По-русски я понимаю лучше.

Алекса прорвало по-русски вперемешку со своим, так сказать, аристократическим французским.

— Ты, икс, игрек, омега, фита и ижица! Какого икс, игрек, зет, ты о себе думаешь? Хочешь, альфа, гамма, парле ву франсе, изобразить, что крутая? Не думай, бета, дритта, что тебе это сойдёт с рук, же ни мо па сис жур!

Каждый непереводимый возглас сопровождался прицельным пинком по тому же самому месту. Плохо. Это начинало быть слишком больно. Долго она так не протерпит.

— Я не крутая, — ответила Татка. — Поэтому половину слов, извини, не знаю. Если ты говоришь о том, что произошло, я уже всё высказала раньше и теперь могу лишь повторить. Я не считаю, что поступила хорошо. Считаю, что поступила плохо, и сожалею. Но я пока не настолько сильная, чтобы поступать хорошо, когда на меня давят. Ты начал первый. Ты это знаешь. Поэтому в результате вини себя.

Ещё одна порция ругательств и пинков.

— Алекс, ты и сейчас делаешь мне очень больно. Какова твоя цель? От этого в твоей жизни что-то улучшится?

Снова удары. Плохо: ещё немного — и слёзы потекут сами собой.

— Ты хочешь со мной подраться, Алекс, когда так делаешь, или что? — спросила Татка, неспешно отодвинув ноги под лавку. — Озвучь уже, наконец, свои цели и задачи. Если ты хотел сделать мне больно, то радуйся, цель достигнута, это вполне больно. Но если ты хочешь чего-то ещё, то озвучь. Я не могу тебе дать того, чего ты не просишь. И ещё мне очень странно, что ты пришёл драться с девочкой при такой свите. Неужели я такая устрашающая, что на меня одну нужно пять дюжих парней? Алекс, я не злобная и очень люблю мир во всём мире. Именно поэтому порой предпочитаю перетерпеть пинки, как сейчас, или хамство, как тогда. Но при этом я всегда предупреждаю, что подобное терпение вечным не бывает. Тебе не кажется, что сейчас ты совершаешь свою ошибку повторно?

— Слушай, пошли уже, а, — не выдержало одно из молчаливых щупалец. — Хватит, а? Она же сказала, что сожалеет.

— Да, и ты сам был не настолько уж прав, — слабо поддакнуло ещё одно щупальце.

— Икс, игрек, квадратный корень из Константинопольского собора! — Тайгер снова умудрился пнуть её в то же самое место. Татке всё сильнее хотелось долбануть кулаком в самый центр его красивого арийского фейса. Чтобы этот фейс больше никогда не был красивым. Но этого делать нельзя. Да кто он такой, чтобы из-за него Татка ударила человека?

Она встала. Улыбнулась.

— Алекс. Если ты и на этот раз плохо меня понял, потом не забудь обвинить себя. Я слабее тебя, Алекс, потому что я девочка, и это банально. Но когда меня загоняют в угол — во мне просыпается загнанный волк. Ещё пара таких пинков, и я больше не смогу тебе вежливо улыбаться и уже не отвечаю за то, чем отвечу. Только прежде чем ты этого добьёшься, я хотела бы процитировать тебе один афоризм: «Войны начинают, когда хотят, но кончают, когда могут». Ты уверен, что хочешь начать войну?

— Девочка она! — бесился Тайгер. — Посмотрите на неё! Альфа, омега, ноль целых пятнадцать сотых! Запомни, парле ву франсе, если ты ещё хоть раз посмеешь сделать что-то подобное…

— Мне отвратительно делать что-то подобное! — энергично перебила Татка. — Я очень сожалею и стыжусь, что из-за тебя поступила так подло! Но если ты снова начнёшь играть на уничтожение, не сомневайся, во мне проснётся коренной инстинкт русского человека, который дополняет его миротворческие убеждения. Кто с мечом придёт, тот от меча и погибнет! Я тебе зла не желаю, но если хочешь быть встреченным хлеб-да-солью — приходи без меча!

— Не думай, что отделалась, — неровно произнесла бледная от ярости голова Спрута, увлекаемая щупальцами прочь. — Ты ещё заплатишь мне за это, запомни мои слова! Запомни!

— Да, да, я действительно сильно сожалею, — кивнула вслед Татка. — Ты тоже мои запомни, чтобы всё было хорошо. Всего тебе хорошего.

Шаги стихли.

Татка позволила себе плотно закусить руку и молча проораться таким способом. Только потом прикоснулась к ноге, засучила гамашину. Хо-хо, ей казалось, что сейчас придётся чуть ли не штанину от крови стирать, но внешне видна лишь небольшая ссадина. Что с костью, неизвестно, но будем надеяться, что она крепкая. Кто научил этого Тайгера подобным изящным жестам? Примем к сведению…

Какое счастье, что драка не началась. Однажды похожая драка всё-таки началась, только там против неё были девочки, разбежавшиеся с криком «сумасшедшая». Не хотелось и думать, что нужно сотворить, чтоб остановить парней. Бой загнанного в угол волка — грустный бой…

Тут в коридоре гулко зазвучали возвращающиеся шаги, на этот раз быстрые, одиночные, и Татка молниеносно возвратилась в преж­нее положение, успев стереть с лица слёзы, наклонилась над конспектом. Если лицо успело покраснеть — это плохо… Ладно, тогда надо будет с усмешкой сказать: «А ты думал, Тайгер, что я шучу, говоря, что мне очень больно? Естественно, я сдерживалась, чтобы ты этого не увидел. Я сегодня весь день сдерживаюсь. А какая я без этого — уверяю тебя, ты не знаешь…»

Он шёл там один. Один. Если правда намерен броситься, всё-таки лучше, что один. Ведь против одного, который ненамного тебя сильней, становиться волком не обязательно!

Назад в раздел