Серебряный клубочек

Слово «скучно» с самого детства было для меня странным. Вокруг столько дел! Можно изрисовать «общую» тетрадь (мамины конспекты) комиксами о будущей дружной жизни. Можно читать «взрослую» книгу Перельмана, закрывшись внутри книжного шкафа. Налить в бутылки разное количество воды и придумывать бутылочный концерт. Протянуть между балконами нитку и пускать по ней почту с подарками. Учиться сосредоточению, стреляя из лука. Забальзамировать картофелину в банке, закопать и проверять, получилось ли. Устроить велосипедную экспедицию для составления карты местности. Разводить лягушек и вести дневник наблюдений за пауком на даче. Выпускать для дачных ребят журнал, где сообщать разные таинственные факты, что происходят вокруг заброшенного жёлтого дома... да мало ли что ещё!

Только с годами захотелось другого... Сначала я пыталась передать свою сказку младшим детям. Помню одну настойчивую фантазию — обстоятельную кампанию по убеждению трёхлетнего мальчугана, что у него есть звёздный товарищ Нява. Этот Нява присылал письма и даже являлся воочию (для чего пришлось замаскировать знакомую девочку), a уж по вечерам рассказывались истории только о далёкой планете Ялмез.

Потом пришло желание увлекать детей не фантазией, a самой жизнью. Так, одну доверенную мне в доме отдыха девочку шести лет я таскала по курумникам и чуть не уронила в местный водопад. Очень хотелось показать ей настоящую Природу планеты, a не обсиженные цивилизацией пляжи и клумбы.

Все это было мило, но надо же идти дальше и самому. Детство прекрасно, но это не повод в нём застревать.

Обычная «взрослая» жизнь привлекала всё меньше, пугая серостью и бессмыслием. Человек изобрёл колесо и паровой двигатель, сковородки с тефлоновым покрытием и шампунь два-в-одном, создал больницы и институт брака, но мир ничуть не становился от этого счастливее. Даже самые обширные интеллектуальные познания сами по себе не спасали от пьянок и прочей грязи. Так что же тогда говорить о тех слоях, где царило невежество!..

Одним словом — ад. И впору опустить руки.

...Как редко приходят к нам волшебные, яркие, нездешние сны. Но если хотя бы один из них озарил меня — неужели я окажусь столь малодушной, чтобы солгать себе, будто его не было? Был. Был! И пусть хоть весь очевидный мир встаёт на дыбы, он перед моей Сказкой — бессилен. Да если бы даже и не было на этой земле ничего святого, разве сердце моё не знает правды? Да если бы даже оно оказалось одно такое на весь мир? — Тем более его долг — взорваться и пролиться в этот мир живительным огнём, подобно сверхновым.

Так сделал Тот, Который Взошёл на крест. Потому я пойду — к Нему...

...О Нём говорили многие.

Позже я пойму, что у любого учения истинных последователей очень мало, — каждый искажает свет по образу и подобию своему. В общем-то все говорили, как правило, об одном: любить мир, искать себя... Но акценты, иногда еле уловимые, всё-таки выдавали неправду. Где-то жаждали обрести силы и способности, забывая о необходимости очищать свои желания. Где-то процветали обряды: поцелуи, свечи, держание за руки... но я сама в свое время придумывала для других правдоподобные игрушки вроде историй о Няве, и потому почуять их для меня не составляло труда. Нет, хватит уже игр, я ищу — настоящего.

А бывало так, что мучительно нет звёзд. Звёздочки есть, и сусальные ангелы на Рождество, и будущий рай с птичками. А звёзд, пылающих в необозримых пространствах космоса, от карликов до отчаянных сверхновых, — нет!

То догматичные книжники, то экзальтированные «борцы с демоническими силами» — тут впору отчаяться и решить, что и сам ты со своей сказкой — обыкновенный фантазёр, если еще не сумасшедший... А бывало, запутаешься так, что не поймёшь, зачем вообще быть светлым и справедливо ли бороться с тьмой, — она ведь тоже под Богом ходит?

Но сердце вело. Я просто не имела права обмануться и предать свою сказку. В её поисках я не брезговала заглядывать в самые мутные воды, облачившись в скафандр скептицизма. Сказка моя должна быть материальна с головы до ног — и чиста, как небо. Ничего не отвергать заранее — и всё проверять. (Как сказано в одной мудрой книге: «Если истина одна, то зачем бояться, что найдётся какая-то другая истина?») Никаких толкователей, только первоисточники. То, что непонятно — отложи и не суди; если будет надо, вспомнишь. То, что нравится и похоже на правду — проверяй вдвойне. В конце концов, если что-то предельно близко — проверяй на себе, следуя ему и следя за собой, становясь врачом-протоколистом... и — Господи, помоги, спаси, сохрани, только Тебя ищу, научи узнать Тебя!

Вот и вся ниточка клубочка серебряного. Тоньше волоса и прочнее стали, — только не выпусти!

Светится в темноте моя ниточка. И я от неё немножко свечусь. Потому-то и не странно мне, что друг меня по сиянию узнал. Пойдём дальше вместе.

Назад в раздел