Часть 1. Глава 7. Расщелина.

Расщелина так и манит своей головокружительной глубиной. Вот где пробираются герои, которым нипочём жизнь и смерть! Ребята ходят по скальным плитам, не зная, что под ними такой гулкий тоннель в неизвестность. Что там, внизу?

Мари ложится на тёплый камень. И голубой синтепоновый мишка вдруг соскальзывает с булавки на топике, медленно падает вниз, стукаясь об стенки, и застревает в жухлом травяном пучке, торчащем из щели.

- Ах, мишка мой! - восклицает она. - Дёма, Дёма, наш мишка упал!

Дёма подбегает, ложится рядом.

- Ого! Ну всё, похороним его тут. Не рыдай, я тебе нового куплю.

- Как - похороним? - вспыхивает она. - Ты что... достань. Ради меня, достань!

- Ну уж нет. Ищи дурака.

Ах, вот, значит, как?

- Есть здесь хоть один мужчина? - жалобно зовёт она. - Мальчики, Дёма трус позорный, боится мне мишку достать.

Колян становится на четвереньки, лихо свешивает голову вниз - так что Дёма хватает его за куртку.

- Отчепись... Хе! Нет уж, сам выиграл, пусть сам достаёт.

- Как выиграл, так и потерял, - сердится Мари. - Кому как, а для меня это великий символ... бесстрашия. Если среди вас нет мужчин, я сама полезу, но попробуйте потом заикнитесь мне... о чём-нибудь.

- Тьфу, беда с тобою, - вздыхает Дёма. - Эй, Командор, оцени своим геологическим глазом: я долезу вон до того куска тряпок?

- Видишь - камень с травой? Вон ещё один. Возьмёшься за такой - и прощай, - отвечает инструктор Илья.

- Мари, что ты их подначиваешь? - гундит Таня. - И без того все твои, хочешь, чтоб одним меньше стало, что ли?

Мари не отвечает, нахохлившись. Обводит парней взглядом. Своим королевским взглядом, от которого они начинают переминаться с ноги на ногу. Ну, что же вы, что же вы? Дёмушка? Колян? Гондорский воитель*, Борька? Эльф летучий, Витёк?

- Вот что, роковая женщина, - говорит Илья, - хватит концертов. Туда даже я не полезу. А кто полезет - спущу штаны и при ней же выпорю, коли жив останется.

- Да что ты стращаешь, - возмущается Дёма, - думаешь, напугал кого-то?

- А он не стращает, - лениво произносит флегматичный Олег. - Он слов на ветер... не очень-то. Однажды так и выпорол дурака, а я держал. Потом забинтовали и в город отправили.

- В смысле - забинтовали? - Севка таращит глаза под линялым козырьком, опасливо прижимает к груди свою кодак-мыльницу.

- Так расшибся, - поясняет Олег. - Руку сломал да ободрался весь, счастье, башка цела осталась. Чай, не в куклы играем. Так что помаши мишке ручкой и айда домой.

Мари молча глядит в васильковые глазки сироты-мишки. Единственный герой среди всех, - пропал. И Дёма хочет похоронить его. Потому, что он слишком мозолил Дёме глаза. Прошла любовь, завяли помидоры...

- Ой, красотища! - восклицает откуда-то Таня, и народ понемногу уходит туда.

Мари всё сидит, глядя на своего мишку.

- Аминь, - говорит Дёма. - Подумай, дорогая Мари, наш мишка будет покоиться тут, на недосягаемой высоте, под небом, недоступный чужим рукам. Неужели ты захотела бы, чтобы он при тебе замаслился, облез, полысел, и мы глядели бы на него долгими зимними вечерами и думали: вот она, плешивая наша любовь... А так он останется здесь, как вечный символ. Давай попросим Севку его заснять, а?

- Трус ты трус, ещё и про любовь заговорил, я скорее Ваньчику свои долгие зимние вечера отдам, чем тебе, - зло отвечает Мари, встаёт и уходит.

Назад в раздел