[Вступление] - А все кончается, кончается, кончается, едва качаются перронов фонари... - затягивает в ожидании поезда папа, терзая свою бесчехольную шестиструнку, ставшую в походе пятистрункой. И замолкает, потому что после гудка, завидев поезд, Ксюшка вдруг вскакивает и говорит: - А я всё-таки не поеду. Раз уж мы встретили дядю Олега с дядей Илюшей, то я уж точно тут остаюсь! Заявляет - и для убедительности скачет через пути и живо сбрасывает свой рюкзак вниз по склону. |
Часть 1. КАК ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКА. Глава 1. Танец. - Ух и хорошенькая ты, - говорит Дёма, протягивая обе руки. - Любо-дорого. - Сам такой... - ворчит Ксюша, игнорируя его жест. - Что, скоро нас вызовут? Я не опоздала? Но Дёма не спешит отвечать и откровенно разглядывает её с высоты своих почти что двух метров: и корсет, и кружевные перчатки, и каждую рюшечку - всё ловит его тонко-насмешливый взгляд. |
Часть 1. Глава 2. Купипродай - И прекрасно, - Дёма тут же подтягивает ноги и обстоятельно раскладывает их на весь подоконник. - Одиночество! А что вы мне взамен предложите? Двоеночество я и за деньги куплю. Единодушным двоедушием не интересуюсь. А в единение, ха-ха, - извини, не верю, не видел. - Почему двоедушием? - начавший было спускаться Николаич оглядывается. - А потому! Запираются двое в уютный кухонный раёк, и у них счастье, а кругом хоть трава не расти. Какому-нибудь Волчанскому хоть топись, а у них счастье! |
Часть 1. Глава 3. Красные карлики Самые трудные и скрытные девчонки приходили к тёте Любе делиться сокровенным, а потом восклицали и плакали: "Почему же никто раньше нам этого не сказал, тогда бы всё было иначе!" А родная дочь слушать её - не хотела. Не понимала, не ценила. Вот и сейчас ей кажется, что приехать ночью домой на машине Павлуши Волчанского - это пустяк, не стоящий внимания. |
Часть 1. Глава 4. Пополам. - Прекрати, - говорит Илья и встаёт. - Прекрати сейчас же. - А кто ты такой, чтобы указывать мне замолчать? Тогда он грубо хватает её и несёт в прихожую. Напяливает на неё кроссовки и выставляет за дверь, а следом рюкзак. Да, ещё куртку. Кажется, кидает в лицо, он так не хотел, но уж куда полетела. |
Часть 1. Глава 5. Момент. ...Ксюшка пыталась поднять её на смех, но Таню, кажется, не смущает вообще ничто. Помнится, перед одной из контрольных Таня объявила Андрею, что не успела прочесть Булгакова, таким строгим голосом, что он вдруг почувствовал себя виноватым и зачем-то отодвинул зачёт на неделю дальше... Андрей тихо смеётся. Какое это наслаждение, когда ты уже не обязан ни с кого вытрясать домашние задания, когда тебе уже не нужно поддерживать свой учительский авторитет, не нужно за всех отвечать... Когда можно вот так вот лежать в сухой палатке, позволяя себе издалека сочувствовать инструкторам, и попросту отдыхать. |
Часть 1. Глава 6. Пятнадцать секунд. - Букашка, ты чего? - тихо спрашивает Илюша. Один... ноль. Всё. Счёт окончен. - Я? Что ты имеешь в виду? - Не знаю. Странная ты какая-то, смотришь так, что мороз по коже... Ну ладно. Ты наелась уже или это ты для меня экономишь? |
Часть 1. Глава 7. Расщелина. - А он не стращает, - лениво произносит флегматичный Олег. - Он слов на ветер... не очень-то. Однажды так и выпорол дурака, а я держал. Потом забинтовали и в город отправили. - В смысле - забинтовали? - Севка таращит глаза под линялым козырьком, опасливо прижимает к груди свою кодак-мыльницу. - Так расшибся, - поясняет Олег. - Руку сломал да ободрался весь, счастье, башка цела осталась. Чай, не в куклы играем. |
Часть 1. Глава 8. Жар-цвет. - Ваньчик! - вдруг восклицает она. - Слушай, сегодня ведь Иван Купала! Пойдём ночью сюда жар-цвет искать? Смотри, сколько папоротников - несчитано! - Обязательно, - отзывается Ваньчик. - Ты ещё в лагере свою мысль повтори, так и вправду какая-нибудь Панкратова ночью полезет по плитам приключений искать. |
Часть 1. Глава 9. Не ждали. - Я люблю героев, - отвечает Мари. - Безумству храбрых поём мы песню! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское! Командор смотрит исподлобья, говорит: - Герой строит будущее на пределе сил и тем продвигает мир вперёд. А безумец рискует и пьёт шампанское. В этом разница. |
Часть 1. Глава 10. Мировоззрение. - Я тебя обожаю, Командор, но учти, это ненадолго, - говорит Дёма. - Ты обогатил мое мировоззрение. Мне надо чем-нибудь отплатить тебе? - Надо, надо, бери наконец бревно и пойдем в лагерь! |
Часть 1. Глава 11. Не играю. - Ну и ладно, - смиряется Андрей под общий хохот. - Я буду Офелия. - Не пойдёт, - отвечает, закатывая рукава, Илья. - Как-то это двузначно. Лучше ты будешь моя любимая Муму. - Пусти, - сердится Андрей. - Пусти, говорю, я уже не играю! Вода ледяная. - Чи! - непонятно отзывается Командор. - Да тебе нисколько не мешает поостыть, - и снова пихает его вниз. - А разве я играю? Я ни во что не играю... |
Часть 1. Глава 12. Без комплексов - Железная Ксюша, это ж надо... Живая она, а не железная, - перебивает Андрей. - Командор, а ты человека убить можешь? За культурную идею, разумеется? - Убить человека, - усмехается Илья. - Утопить в холодном ручье, ты имеешь в виду? А заживо человека в свинью превратить - это как, ничего, нормально? Боюсь, мы с тобою никак не помиримся, учитель. И совсем не в Ксюше дело. |
Часть 1. Глава 13. Успел. ...А отец тогда страшно засмеялся и предложил ей за меня денег, но он думал, что она их не возьмёт, а она согласилась. И они стали спорить о цене, а я стоял, слушал и плакал: я понял так, что принадлежу матери, и боялся, что отцу станет жалко денег купить меня. Но в конце концов она продала меня, а отец купил. Я бросился обнимать его, целовать и благодарить, но он оттолкнул меня и ушёл, потому что я нисколько не был ему нужен. |
Часть 1. Глава 14. Не успела. Вот и расщелина. Растолкав столпотворение, Ксюша высовывается посмотреть. Олег, как водится, страхует, Илья на стенке. Натянутая верёвка косо уходит влево, под каменный навес, там простецки перекинута через рогообразный выступ - Илюша торопился, что оправдано лишь в исключительных обстоятельствах. И вот теперь он висит на этой веревке, упершись плечами в одну стенку, ногами в другую, на нем лежит нервная Панкратова, и он мучительно думает, что делать дальше. Потому что качать эту веревку нельзя, она и так там непонятно на чем держится. Если бы вместо Мари была Ксюша, можно было бы выйти из положения, но с Мари, пожалуй, из него можно только вылететь. |
Часть 1. Глава 15. Бесстрашие. - Мы с Мари? Что значит мы с Мари? - Ну как. Все только о том и говорят, что ты наказывать её не стал и пошёл ей искать этого мишку, а что, разве не так? - спрашивает Дёма, косясь на игрушку. - Хотел бы я знать, зачем тебе это было надо... - У тебя голова на плечах или тыква? - спрашивает Командор. - Да у меня-то голова, а вот у некоторых... - отвечает Купипродай. |
Часть 1. Глава 16. Ориентация. ...- А что, разве незаметно? В Командора, вестимо, - искренне признаётся Дёма. - У тебя что, ориентация нетрадиционная? - помолчав, осторожно спрашивает Николаич. - Учитель, наконец-то ты сообразил, - веселится Дёма. - Сам подумай, куда бы я пришёл с традиционной ориентацией? Туда, куда все приходят? Мне туда неохота. Мне бы чего-нибудь получше. - Да ну тебя, Волчанский, любишь ты людей морочить. Бездельник ты ещё тот. |
Часть 1. Глава 17. Утро. ...- Солнце, мы бредим? - еле слышно шепчет Ксюша. - Это, наверное... какая-нибудь птичка, да? - Ну конечно. Это рыбка! - отвечает Илья. - Да кто ж это тогда? - Не знаю. Здешние жители. Гораций, много в мире есть, что вашей философии не снилось*... |
Часть 2. НЕ УМЕЮ, НЕ УМЕЮ. Глава 1. Сын – Так вы и есть тот самый Павлуша? – спросила эта девочка и всю дорогу очень серьёзно разглядывала его в зеркало заднего обзора – не отрываясь. И он этот недетский пронизывающий взгляд на детском лице, перемазанном зелёнкой, чаем и бурыми разводами, запомнил, наверное, навсегда. Но тогда он ещё ничего не понял, понял позднее, может быть, где-то через неделю: не только сын, но он сам жил теперь в мире, в котором – к худу ли, к добру ли – была эта самая Ксюша. И от неё уже некуда было деться. |
Часть 2. Глава 2. Зона. – Как Ксюша? – спросил Ходко, наблюдая за его подсчётами. – Болеет, – сердито сказал Илья. – Чем? – Не всё ли равно. Хотел вот апельсин ей купить. (Ещё тебе я не докладывался, чем она болеет...) – А это что? У тебя всегда контрольные в стихах пишут? Эх, вот где раскрываются литературные таланты – на географии! Обидно, а! |
Часть 2. Глава 3. Нельзя. Обстоятельства разные бывают. Если есть во имя чего терпеть – надо терпеть. А если есть во имя чего не терпеть – тогда терпеть просто нельзя. Нельзя. Надо бросить трубку. Надо. Надо. Надо, чтобы хоть кто-то однажды бросил трубку, иначе они всю жизнь ничего не поймут! |
Часть 2. Глава 4. Апельсин. – Нечего было меня в эту школу проклятую засовывать, – не сдержался он. (Хорошо, что ещё о другом – предыдущем – не ляпнул сгоряча). – Ах, так это я тебя туда засунула? Ты марионетка, что ли? – Ты хотела, чтоб я не ездил никуда, а был с тобой. Вот я и с тобой, теперь не жалуйся. – Ну конечно, одна я во всём виновата! Может, мне вообще уйти? |
Часть 2. Глава 5. Оставь. На той стороне проспекта навстречу брела и шаталась пьяная фигура. Завидела девушку в ночи и стала пересекать улицу. Ксюша зло хмыкнула, высвободила из-под тесёмок топор, полагая, что его вида будет достаточно, свернула на боковую улицу и ускорила шаги. Однако фигура тоже весьма ускорилась и даже перестала шататься. Ксюша предпочла сбросить рюкзак и обернуться. И увидела, что это не похожий на себя Илья. И опустила топор. Он догнал её и неловко вцепился в топорище, глядя совершенно круглыми глазами. – Ты куда? С этой штукой... |
Часть 2. Глава 6. Рабы не мы? – Ну, не тормоши меня. Илюша, я ещё не всё сказала. Первое условие для нашей свободы они уже выставили. Первое условие из тысячи, на которых они даруют нам эту комнату. – Какое же? |
Часть 2. Глава 7. У реки. – Только не говори, что ты топиться собрался. – Очень смешно, – ответил Андрей. – Река подо льдом, тут и захочешь – не утопишься. – Ну почему же, – произнёс Дёма, внимательно посмотрев на него и почесав ухо. – Может, полынья какая есть... – перегнулся через бортик и начал вглядываться в темноту. – Нет, право, любопытно! Неужели так-таки и нельзя? – вдруг быстро перемахнул через плиты и полез вниз. |
Часть 2. Глава 8. Семья – Приветствую! Я не очень поздно? Сама виновата, зачем раньше не сказала, что у тебя свадьба? Обожаю иной раз прийти на свадьбу и подарить невесте что-нибудь очень дорогое, и ещё вместе с розами и стихами, – сама понимаешь, что тут происходит... Ну что, тебя поздравлять или соболезновать? – А что, собственно, произошло? – засмеялась она, наконец поняв: Павел Волчанский. – Посуду я уже вымыла... |
Часть 2. Глава 9. Страна. Он ничего не понимал. Времени оставалось всё меньше. Он включал два телевизора и радио и слушал всё сразу, впитывая, анализируя, стараясь понять. И он понял, что не Гагарины и не Жириновские строят жизнь, а строит её вот этот говорящий ящик и его Санта-Барбары. Он воздействует на сознание людей. И если он хочет перевернуть мир, надо перевернуть сначала Останкинскую башню. Но как? Как? Пытаться в сорок пять лет поступить на первый курс ВГИКа? Упорством, конечно, многого можно добиться, но не до абсурда же... Ему хотелось кричать. |
Часть 2. Глава 10. Джинсы. – Какое мне дело до этого? Она должна наконец зашить свои штаны, и я этого добьюсь. – Вам нет дела, а мне есть, – сказал Илья. – Ксюша, встань и иди в комнату. Иди, я сказал, и сейчас же. – Что за домострой? – возмутилась мать. – Какое право ты имеешь ей распоряжаться? Кажется, она не вещь! |
Часть 2. Глава 11. Квартира. – Ванна – это где удобно лежать, ванна должна быть нормальной! – из последних сил пыталась объяснить Люба. – Всё остальное – не ванна! Убедите меня в обратном, и я соглашусь на ваш вариант. Я уже полчаса добиваюсь ваших аргументов и ни одного стоящего не услышала. – Таз не ванна, а ванна не таз, – вдруг лениво изрекла дочь, разглядывая потолок. – Если бы ванна была тазом, пришлось бы согласиться, что и таз может быть ванной, но как таз может быть ванной, если он таз, а не ванна? |
Часть 2. Глава 12. ................ ........ ..................... |
Часть 2. Глава 13. Не поссориться. – Да, – сказал Дёма, вписавшись в свободный от пелёнок угол коридорчика и медленно перебирая шнурки ботинок. – Да, это точно; как говорил муж моей любимой, когда приходит любовь, все вопросы исчезают, остается один большой ответ... Только он не сказал, что мне теперь с этим ответом делать! Валя, жизнь большая, если шарик не лопнет и если будет какой-нибудь случайный случай, вы всё-таки звоните, не стесняйтесь, будет время – так помогу. |
Часть 2. Глава 14. Пропасть для свободных. Нужная электричка приехала и уехала, но поскольку Илья, кажется, уснул первый раз за последние несколько суток, то Ксюша его не трогала. Хотя, если откровенно, то и дело наклонялась удостовериться: дышит или нет... Да что, собственно, произошло? Да ничего особенного, ничего... |
Часть 3. ГДЕ ВСЁ ЯСНОЕ, ЯСНОЕ. Глава 1. Электростанция Илья толкнул деревянную дверь, сказал: – Всё глупость, Ксюша, кроме того одного, что ты с этим не ко мне, а к Молоткову. – А она, между прочим, ко мне и не приходила! – напористо перебил скромный Молотков. – Это я к ней пришёл, и пристал, и выпытал, потому что не слепой, вижу, что человек чем-то мучится! А почему я пришёл, а не ты, это ещё у тебя надо спросить! – воспитательно отодвинул его плечом из дверей и ушёл. |
Часть 3. Глава 2. Неравновесные точки. – Что ты мне сказки, как ребятёночку, баешь? – Хорошо, скажу взрослее, – отозвалась Ксюша. – Есть такой нобелевский лауреат Пригожин. Есть наука синергетика. Она изучает открытые и нелинейные системы. Вот помнишь, из второго начала термодинамики вытекает теория тепловой смерти вселенной, но это если считать вселенную закрытой системой. Только в том-то и фокус... – Ксюха, побью, – сказал Олег, устав прорываться сквозь снег и остановившись. – Короче и проще! |
Часть 3. Глава 3. Предложение. – Во-вторых, Дёма, это с моей стороны очень дурно и так не делается... – ей всё-таки не хватило духу досказать. – Если делать всё так, как обычно делается, то не стоило и рождаться, – заметил он. – Ну? Даже если это дурно, то всё равно лучше скажи, подумаем вместе, что с этим сделать. |
Часть 3. Глава 4. Рыжий котёнок. Наслаждение – это такая лихорадка, когда тебе не до любви, а любовь – это другая лихорадка, когда тебе не до наслаждений... Но неужели невозможно их совместить, неужели невозможно, чтобы любить и наслаждаться одновременно, и ничем не жертвовать? Да, но если совсем ничем не жертвовать и только получать выгодно или взаимовыгодно, то и получится, опять же, одно наслаждение, и ничего больше! Я люблю сына и поэтому готов для него многое сделать, или я готов многое сделать для сына и поэтому его люблю? |
Часть 3. Глава 5. Сольвейг. Илья занялся печкой. Огонь потрескивал и бросал отсветы на дрова в суровых руках, на золотые ресницы, на бесконечно дорогой, единственно действительный в этом мире профиль. И Юлька поняла, что всё равно поедет за ним. Всё равно, всё равно! «Я согласна помогать тебе ещё тысячу лет и терпеть ещё тысячу твоих чудачеств, и пусть будет всё как раньше, до того злополучного вечера...»
«Эх, Юль, осталось спросить, хочу ли я, чтобы меня терпели».
Уважаемые читатели, дальше доступ к главам открыт только авторизованным пользователям. На данный момент авторизацию можно получить бесплатно, под ваше честное слово не распространять тексты по интернету. Подробнее |
(c) Все права на воспроизведение авторских материалов принадлежат Екатерине Грачёвой. Цитирование приветствуется только при наличии гиперссылки на источник. Самовольная перепубликация не приветствуется, а преследуется по закону. Если вы хотите пригласить меня в какой-то проект, сделайте это легально. (написать >>>) |